— Да, действительно, об этом спрашивают даже те люди, которые хорошо меня знают. Моим близким удивительно, что человек, абсолютно равнодушный к эпистолярному жанру, вдруг после сорока лет взял и стал писателем.

О том, как я начала писать, можно рассказать целую историю, потому что это произошло не вдруг, и не по моей воле, а после целой цепочки неслучайных случайностей. Я бы никогда не села к компьютеру, если бы не познакомилась с сотрудницей Константиновского дворца, и та, в свою очередь, не попросила меня написать о прадедушке — петербургском священнике Михаиле Васильевиче Николаевском. В 1931 году его расстреляли за близкую дружбу с дочерью принца Ольдербургского Екатериной Константиновной Зарнекау и Великими князьями — Иоанном Константиновичем, Константином Константиновичем и Игорем Константиновичем, погибшими вместе с Великой княгиней Елизаветой Фёдоровной в алапаевской шахте.

К моему изумлению, статью приняли и сразу же попросили меня написать еще одну. Потом еще и еще. Люди несли мне свои истории, и я, как могла, излагала их на бумаге. С тех пор я совершенно искренне считаю, что стала писателем только благодаря помощи прадеда, а моей заслуги тут нет.

— Пожалуйста, расскажите подробнее о Вашем прадедушке.

— История жизни прадеда после революции — это поразительная и очень трагичная история о верной дружбе, вере и мужестве. Естественно, я постаралась передать её максимально интересно и правдиво, тем более что в нашей семье сохранилось много фотографий отца Михаила, и мы очень чтим его память.

Отец Михаил служил настоятелем церкви Святой мученицы Царицы Александры на Лермонтовском проспекте при Образцовом детском приюте, устроенном Царской семьёй. Прихожанкой церкви была дочь принца Ольденбургского, кузина императора Николая II, графиня Зарнекау. Её дружба с отцом Михаилом продолжалась более двадцати пяти лет. Когда началась революция, то детей Николаевских и Зарнекау взрослые отправили в Гельсинфорс, во дворец принца Ольденбургского, в надежде переждать опасное время. Но волнения не заканчивались, и детей привезли обратно.

Случилось так, что после революции Екатерина Константиновна осталось единственной представительницей Дома Романовых в Советской России, и все близкие понимали, что дни её сочтены, и ей необходимо покинуть страну. Надо сказать, что курьер, присланный Великим князем Гавриилом Константиновичем (ему удалось выехать во Францию), приходил за графиней трижды и предъявлял пароль — разорванную банкноту. Два раза Екатерина Константиновна отказывалась, и лишь на третий раз дала согласие. Семья Николаевских знала о побеге, и, по нашим сведениям, отец Михаил служил графине и её дочери Тане Плен напутственный молебен.

Когда графиня оказалась в безопасности, побег раскрылся, и все люди, даже косвенно причастные к семье Зарнекау, были арестованы. Среди первых в тюрьму бросили двух священников — отца Михаила Васильевича Николаевского и протоиерея Михаила Павловича Чельцова. Вина последнего состояла лишь в дружбе с моим прадедом. Графиню отец Михаил (Чельцов) едва знал.

Суд был коротким, и в Рождественскую ночь 1931 года приговор привели в исполнение. Моя бабушка – дочь отца Михаила, вспоминала, с каким мужеством и верой отец Михаил спасал свой храм от поругания. Рясу не снимал, от служения не отказывался, и даже когда его церковь закрыли, прихожане шли к ним в дом за помощью день и ночь.

Через три года после гибели отца Михаила были расстреляны двое его сыновей — совсем молодых юношей, а матушку Марию выслали в Астрахань. Вскоре от всей семьи Николаевских в живых осталась только моя бабушка, Нина Михайловна Никитина. Она прожила трудную и прекрасную жизнь, вырастила детей и внуков. Краешек из жизни бабушки Нины я приоткрыла в своей книге «Мера бытия». Кто читал роман, тот поймёт, о каком эпизоде идёт речь. Я нечасто рассказываю историю своей семьи, потому что такие воспоминания даются очень тяжело, но так или иначе все дорогие для меня предки живут в моих книгах.

— Но, насколько нам известно, Ваша первая книга была детской. Почему?

— К написанию первой детской книги меня подвигла суровая правда жизни, когда я, воспитатель детского сада, обнаружила, что не могу найти ни одной книги, дающей современному ребёнку знания о русском фольклоре в доступной, игровой форме. Поскольку книга задумывалась как ознакомительная с этнокультурой, то главными героями я решила сделать детей с типично русскими именами и после некоторых раздумий нарекла их Олей и Колей Ивановыми.
С сюжетом долго не мудрила, а просто сочинила берестяную грамоту из прошлого, где ребят просили отправиться в Тридесятое царство и разбудить от вечного сна Василису Премудрую. Сделать это надлежало незамедлительно, так как только Премудрая могла найти и уничтожить заколдованное яйцо со змеёнышем Змея Горыныча. Чтобы добраться до Василисы, близнецам предстояло немало поблуждать по Тридесятому царству, познакомиться с героями русских сказок и былин, услышать калик перехожих и узнать много интересного из истории Древней Руси. За первой книгой, знакомящей детей с волшебными русскими сказками, последовала вторая, где я обыгрывала бытовые сказки, пословицы и загадки. Её главными героями были уже не дети, а народные игрушки: кукла-зерновушка, филимоновская свистулька, богородский солдатик и соломенная лошадка.

Я очень люблю и ценю русские сказки, потому что они — малое зёрнышко национальной идентичности. А как говорил Пётр Аркадьевич Столыпин: «Народ, не имеющий собственного самосознания есть навоз, на котором произрастают другие народы».

После двух русских сказок, на свет народились еще несколько книг для детей. Это «Истории из Котофейска» — развивающая книга про весёлых маленьких котят, рискнувших вылечить хозяйку кошачьего города Котофею, «Сказка о весёлых чудесах и их маленькой хозяйке» — в ней я стараюсь помочь детям полюбить детский сад и научиться жить в нём дружно и весело. И еще одна моя книга для ребят — «Сказочная азбука». Я написала её после просьб издательства. Очень долго я не решалась взяться за дело, потому что была задача создать почти учебник с множеством логопедических упражнений и лингвистических образов. Но, тем не менее, книга удалась, и, мало того, по итогам конкурса, «Сказочную азбуку» включили в Федеральную программу «Культура России».

— Ирина Анатольевна, как Вы думаете, что сейчас читают современные дети? Не теряют ли актуальности наши сказки?

— Поскольку мои читатели до самостоятельного чтения ещё не доросли, то слушают то, что читают им родители. И вот тут в родительских массах случается переполох, потому что многие малыши требуют, чтобы им перед сном читали не коротенькие сказки, а «настоящую, взрослую» книгу, где действие развивается, а герои становятся любимыми друзьями. А таких книг раз-два и обчёлся. «Незнайка»? Но Незнайка устарел технически и, читая, приходится всё время прерываться, чтобы объяснить, что такое газировка, примус или лифчик для чулочек. «Приключения Буратино»? — сложновато написано, и дошкольники слушают книгу довольно плохо. Остаётся масса переводной литературы, которая уже очень надоела родителям. Кроме того, современные родители — люди образованные, они хотят, чтобы книги для детей были написаны специалистами, знающими методики преподавания и психологию ребёнка. Лично у меня, как у педагога, очень высокие требования к детской книге, и я рада, что издательство разделяет мои взгляды и подходит к детским авторам со строгим отбором. Так что, думаю, наши сказки актуальности не потеряли, и маленькие читатели продолжают ждать своих писателей.

— Издательство «Сибирская Благозвонница» работает с Вами около десяти лет. Думаю, нашим читателям будет интересно узнать, каким образом Вы начали публиковаться именно у нас.

— Стыдно признаться, но прежде я относилась к тем читателям, которых не интересует, где и кем выпущена книга. Это теперь я в первую очередь смотрю строку с названием издательства и хорошо разбираюсь в особенностях тиражей. Поэтому, когда я решилась отправить первую книгу в издательство, то просто выбрала из интернета несколько адресов наугад, и отправила туда рукопись. Из «Сибирской Благозвонницы» мне позвонили через несколько дней. С тех пор мы вместе, и, хотя мне много раз поступали предложения из других издательств, я ни разу не пожалела о своём выборе. Мне очень повезло работать с прекрасными редакторами и издателями, а художники всегда советуются со мной по поводу оформления. А так далеко не во всех издательствах. Мы дружно работаем в команде, и каждая новая книга — результат нашего общего труда.

«Сибирская Благозвонница» — издательство живое, активное. Оно не ставит прибыль во главу угла и потому не боится рисковать — ищет новые имена. Можно даже сказать, что наше издательство — единственное в России, которое работает с большой прозой. Именно с прозой, а не с детективами или развлекательными романами, которыми буквально завалены стойки книжных магазинов.

— И тут наша беседа плавно подошла к Вашим романам и повестям. Ваша первая большая повесть «Жизнь как на ладони» сразу же нашла своего читателя, а последний роман «Мера бытия» стал лауреатом конкурса «Просвещение через книгу» как лучшее художественное произведение. Можно сказать, что буквально все Ваши повести и романы любят и ждут. В чём же секрет популярности Ваших книг?

— Весь мой секрет заключается в том, что я пишу о людях, живущих самой обычной жизнью. Мои герои не находят на лестничной площадке чемодан с деньгами, в их квартире не появляется неопознанный труп, а по соседству не селится привлекательный и ужасно одинокий олигарх. То, что происходит в моих книгах, может случиться с каждым из нас.

Например, обстоятельства жизни горожан во время русско-японской войны для книги «Жизнь как на ладони» я восстанавливала по газетным публикациям начала века и по мемуарам.

В основу романа «Мера бытия» положены воспоминания ленинградцев о блокаде. Для того чтобы написать «Мечта длиною в лето» мне пришлось изучить гору отчётов о лесных пожарах, вплоть до памятки леснику.

«Три Анны» — роман о трёх женских судьбах, связанных одной тайной, и все три Анны могли бы быть нашими бабушками, тётями, сёстрами.

Этот роман я написала по просьбе моей лучшей подруги. Однажды в беседе она мне сказала:

— Помнишь, как мы в юности читали роман «Два капитана»? Напиши, чтобы было так же интересно.

В «Неувядаемом цвете» я постаралась напомнить старшим читателям их пионерско-комсомольскую юность, а младшим читателям показать дух семидесятых годов. Герои «Фарфоровой памяти» ищут павших на полях сражений — есть ли сейчас более благородное и нужное дело?

И кроме того, мне повезло, что у меня самые добрые в мире читатели, которые великодушно прощают ошибки и очень щедро поддерживают меня своей отзывчивостью. Мои читатели — мои соавторы, потому что писать «в стол» или для себя я не стала бы.

— Мы знаем, что в западных странах жанр христианской прозы очень популярен, а у нас он только набирает обороты. Почему так сложилось, по Вашему мнению?

— Да, здесь мы отстали от всего мира на семьдесят лет — на все годы советской власти. Но ничего, мы, русские, долго запрягаем, зато быстро едем. Главное, чтобы нас, авторов, поддерживали читатели.

Я твёрдо уверена, что очень скоро православный роман будет одним из самых востребованных жанров. В этом меня убеждают письма и отзывы читателей, которые говорят, что соскучились по умной книге о хороших людях, с добрыми помыслами. Подобных книг пока мало, их постоянно приходится искать по православным выставкам. Кроме того, многие светские издательства сейчас начинают активно искать православных авторов. Меня очень радует, что «Сибирская Благозвонница» сегодня идёт на шаг впереди всех. Желаю удачи сотрудникам замечательного издательства!

В завершении нашей беседы хочу пожелать всем моим дорогим читателям Божией помощи, ясного неба над головой и мира в душе.

— Храни Вас Господь, дорогая Ирина Анатольевна! Осуществления задуманного Вами! Будем ждать новых книг!

Беседовала Людмила Чуткова